Остановился парнишка лет 10 на велике: «Это Вы с Питера?». Ух ты, не успела приехать, а тут уже знают! «Папе позвонили с Чары и он мне сказал, чтоб я встретил и проводил домой». Ну, поехали к «папе». «Папа» в ночь был на смене (машинист на маневровом тепловозе). Подъезжаем на вокзал – огромное, отштукатуренное, покрашенное здание, на перроне ровный, чистый асфальт… Подъезжает маневровый тепловоз, притормаживает, мы запрыгиваем на ходу. «Папа» (Владимир) работает машинистом, а в свободное время тренирует ребят каратэ, да так, что ребята занимают призовые места на российских соревнованиях (вот вам и «забытый богом край»!). Маневровый тепловоз – небольшой, но там есть все, что нужно для «хорошей жизни» - чайник, плитка и куча полезных мелочей. Рассматриваю, расспрашиваю…
- А хочешь прокатиться сама?
- Дык я же не умею…
- Да садись, научим! Вот это «газ» - чем больше накрутишь, тем быстрее поедешь, Вот это тормоз – чем больше накрутишь, тем быстрее остановишься… Все, вперед.
- А когда тормозить-то надо?
- Да не бойся, мы тебе скажем ?.
Сажусь, трогаюсь… Ух ты, едет, да еще и тормозит Катаюсь взад вперед вдоль вокзала… Здорово!
На прощание Владимир подарил режимные карты вождения грузовых поездов на участке Хани – Юктали – Тында. Это уникальные карты – обозначен каждый мостик, каждый километр, все высоты. Ну что ж, теперь я хотя бы буду ориентироваться в пространстве, а то после «кончины» спидометра представить свое местоположение практически невозможно. Итак, выдвигаюсь дальше на Восток по картам вождения грузовых поездов ?. Кроме того, Владимир созвонился со своими друзьями, которые через 150 км заправят меня ( а точнее Шельму) бензином (последняя заправка была в Чаре, а следующая – в Тынде). Спасибо!
Въезжаю в Амурскую область. Железка здесь поддерживается в таком же идеальном состоянии, автомобильная дорога все так же брошена. Выхожу из очередного поворота и вижу – впереди, в метрах 100 от меня, на дороге медведь. Настоящий, бурый, дикий медведь спокойно идет по дороге! «Это же медведь! что делать? Петарды… они где-то в кармане… надо остановиться и кинуть в него… нет, останавливаться нельзя…». Пока я «думала», эта махина, спокойно посмотрев на меня, свернула куда-то в лес, а я «дала газу» и скорость 20 км/ч превратилась в… 30 км/ч (а медведь по дороге спокойно бежит 60 км/ч!). Ямы, камни, броды уже не замечаю… нужно ехать, он где-то рядом. Он здесь хозяин, а я у него в гостях. И как хозяин имеет полное право решать: пустить меня в свою резиденцию или же нет…
Разъезд Имандракан. Дорога уходит на перевал, а я, по совету местных, сворачиваю на отсыпку. Надо сказать, что первый раз вижу, чтоб на железной дороге перед каждой речкой ставили знак с названием этой речки (такой же, как на автодорогах). А названия здесь интересные: попробуйте-ка с первого раза прочитать «р. Хатугуру-Чабиникт»! а у местных аборигенов это получается как-то легко… Интересно, что на ж/д насыпи (а не на дороге!) стоит щит: «В связи с отсутствием автомобильных мостов, проезд автотранспорта ведется погрузкой на платформу». Но у меня же не авто, а мото транспорт, значит мне можно ?.
Мост около 200 метров. Прежде чем ехать долго прислушиваюсь, не идет ли поезд. Все время кажется, что он где-то на подходе. Жду, а его все нет. Только собираюсь ехать – опять чудится звук, опять жду, опять нет… Решаю переночевать на этом берегу, а утром дождаться товарняка и сразу за ним проскочить. Впереди на 15 км 4 больших (больше 100 м) ж/д моста и ни одного автомобильного.
Рядом с мостом тепляк – будка путейцев. Когда-то этот мост, как и все большие мосты, охранялся. Тепляк – это домик 3х3 м, сложенный из шпал (тут, на БАМе, шпалы используются везде), добротная дверь, два окошка, затянутые сшитыми между собой пластиковыми бутылками, по стенкам 3 широкие лавки, в углу печка «буржуйка», посреди стол. Здесь иногда бывают рыбаки и охотники. В углу аккуратно сложены дрова, на столе котелок с водой, над буржуйкой сушатся пакетики с чаем, на окошках – спички, соль, какие-то приправы… Немного досаждает запах креозота, но потом привыкаю и не обращаю внимания. Напуганная встречей с медведем, баррикадируюсь в тепляке и ложусь спать.
Утром штурмую мост, за ним еще один, за ним еще… Река Олекма. Полноводная, судоходная, а автомоста не было никогда. Когда-то здесь был паром, потом его убрали, за ненадобностью. Ж/д мост около 400-500 метров тщательно охраняется. Оставляю Шельму, прохожу мост, подхожу к охраннику, и повторяется история переправы через Куанду:
- Здравствуйте, я турист из Питера, мне в брод не проехать, можно быстренько по мосту проскочить?
- Да конечно. Если поезд пойдет – закатим в карман.
- А когда поезд пойдет?
- Да кто ж его знает. Раньше нам сообщали о поездах, а теперь связи нет… Пойдем вместе перекатим…
Только перекатили и… пошел товарняк. Что ж, успели! Охранник спросил только:
- А ты знала, что здесь мостов нет?
- Знала, но…
- Пойдем чаю попьешь, давно, небось, не пила хорошего чая.
Захожу в тепляк. Уютная, домашняя обстановка. Не хватает только камина и кресла качалки ?. Меня усаживают за стол, угощают вкуснейшей, только что приготовленной, жаренкой.
- А вот еще варенье попробуй. Ты такого никогда не ел. Это из каменушки. У вас такой нет. А вот есть еще такое варенье, из голубики. Да ты ешь, ешь. Устал ведь, когда еще поешь хорошо…
Пока я уплетаю за обе щеки всякие варенья (я действительно давно варенья не ела ?), гостеприимный хозяин рассказывает про дорогу дальше.
- Вот проедешь по дороге 2 ручья, свернешь на отсыпку, проедешь еще… Да не запомнишь, давай нарисую.
И на клочке бумажки нарисовал самую точную карту, ни одной ошибки! Спасибо!
Поселок Юктали. От последней заправки уже прошла 350 км горной дороги. Тут заправка есть, но частная, а значит, работает когда хочет. Заезжаю по полученному в Хани адресу, и меня действительно заправляют бензином. Здесь выбор небогатый – 76 или ДТ. Плохой ли, хороший ли бензин, дорогой или нет, а до следующей заправки еще 300 км.
Строго следуя нарисованной карте, двигаюсь дальше на Восток. В поисках дороги долго катаюсь по улицам брошенного поселка, с каменными двухэтажными домами, поросшими лесом. Людей здесь давно нет… Еще один поселок и… снова никого нет. Отрядом карателей здесь послужило время. Разрушенные дома, брошенные машины… Тысячи тонн ржавеющего железа. Вывозить его отсюда дорого и невыгодно, а значит – пусть гниет.
Последний разрушенный мост… последний «плохой» мост… дорога все лучше, как местные говорят: «хоть боком катись».
По обе стороны моста через Кувыкту построены настоящие доты. Огневые точки, давно заброшены; повсюду остатки колючей проволоки, башни от бронетранспортеров, бойницы, хоть и ржавые, но действующие. Зачем это здесь? От кого обороняться? Или охрана моста? Но зачем?
Тында. Столица БАМа. Настоящий мегаполис с одним (не работающим ?) светофором. Настолько я отвыкла от машин, асфальта, разметки, что начинаю паниковать – куда ехать, пропускать машины или я по главной, можно ли сюда повернуть… Ощущаю неподдельный интересный к своей персоне – где бы ни остановилась, сразу собирается толпа: откуда, куда… Да как же, вдоль БАМа дороги нет!? Дороги может и нет, а направление движения вполне однозначно – вдоль железки. Ну что ж, первый спецучасток позади (1500 км прибамовской дороги в одиночку на ИЖ-Планете), можно подвести предварительные итоги. У меня все в порядке (если не считать разбитых в кровь ног и локтей), у Шельмы – разбит (но заклеен) ветровой щиток; задние тормоза хорошо поизносились (надо подкладывать шайбы). Гаечные ключи не доставали ни разу; за около 100 (!) бродов, ни разу не утопила мотоцикл (помогла проведенная в Новосибе герметизация и поднятый забор воздуха); из-за бесконечной тряски постоянно откручивались зеркала. Запасные 10 л бензина не пригодилась – от заправки до заправки проезжала «на баке» (около 350 км).
Впереди около 1000 км до Якутска. Дорога достаточно оживленная. По одиночке и целыми караванами идут грузовики – северный завоз в Якутск. Железнодорожная ветка протянута только до Томмота (полпути до Якутска). Через 60 км от Тынды асфальт заканчивается. Грунтовка достаточно разбита, но удается держать скорость около 60 км/ч. Небольшой перевал и въезжаю в Якутию. «Пограничный щит», смотровая площадка, на всех ветках деревьев, стволах, столбах и пр. завязаны ленточки – «бурятско-якутская традиция». Здесь, на перевале, живут духи - хозяева этих мест. В знак своего уважения к ним и как бы прося прощения за нарушенный покой, путники подвязывают на растущих здесь деревьях ленточки, загадывая желание. Ну что ж, на «добрую дорогу» и я завязала, кто знает, что ждет меня впереди… Дорога идет по небольшим сопкам, порой скрывающимся в облаке пыли, поднятой фурами. Пыли здесь… Мелкая, проникающая везде. Еду практически вслепую, порой не видно даже дороги под колесами. Обогнать плетующиеся «грузовозы» можно только на подъеме. Догоняешь фуру, из-за облака пыли не видно ни ее, ни, тем более, встречных, да и водитель грузовика меня тоже не видит, а поэтому может внезапно затормозить, начать объезжать «ямки» и пр. Едешь в облаке и тут внезапно в метре от себя видишь зад фуры, идешь на обгон и надеешься, что встречных нет. Удивительно, но многие (особенно легковушки) летят в такой пыли без света. 10 км – и становишься одного цвета с дорогой и придорожными кустами. Иногда встречаются участки асфальта – 5 минут счастья или «асфальтовая галлюцинация». Битая, пыльная грунтовка, 1-2 км асфальта и снова в пыль. Поражает количество маленьких стоянок – они по всюду, на каждой по мусорному контейнеру… чисто…
За бортом природа все суровее – все ж таки поднимаюсь строго на север – кедровый стланик, камни. На перевалах по обе стороны от дороги «заборы» – чтоб зимой снегом не заносило дорогу. Постоянно встречаются брошенные совхозы и поселки. Опять стало невыгодно… Люди перебрались в города, где есть работа. В поселках – пара жилых домов и придорожное кафе, шиномонтаж. Все! Заправки есть, но не работают. Останавливаюсь у очередной кафухи попить чаю, как обычно собираются все дальнобойщики и начинается: кто, откуда… И тут один предложил:
- Что ты будешь в палатке ночевать. Приезжай ко мне, там дочка уже баню натопила. Отмоешься, отоспишься. Я колеса поменяю и тоже приеду, а ей (дочке) позвоню, она тебя встретит.
- Да не удобно как-то…
- Да что не удобно, вот адрес, приезжай и не думай. Хоть поспишь нормально, поешь…
А на самом деле, почему бы и нет? Если уж так настойчиво предлагают помощь, почему бы не воспользоваться… Тем более местные пугают: «не вздумай в лесу ночевать, тут недавно застрелили медвежонка, а мама его ушла. Теперь ходит злая и постоянно нападает на людей». Уже в темноте въезжаю в пос. Томмот, естественно промахнулась поворотом к дому «доброго дальнобойщика» и уперлась в пост ГАИ.
- Здравствуйте, подскажите где находится такая-то улица?
- А ты откуда такой взялся?
- Да я с Питера. Вы мне скажите как найти эту улицу. Расспрашивать потом будете.
- Вась, проводи ее, а то опять заблудится…
В общем, в сопровождении гаишников и приезжаю к нужному дому. Дочка меня уже ждет. «Папа уже 2 раза звонил, спрашивал: приехал или нет». Захожу во двор: дорожки, аккуратные грядки, а сколько здесь цветов! Всякие разные, а так со вкусом посажены! Пока я отмывалась в бане от дорожной пыли, хозяйка накрыла на стол. Эх, как приятно после бани сесть за стол и выпить крепкого чая!
Поселок Качикацы. Переплава через Лену. Свернув по указателю «Паром 3» выезжаю на берег Лены. На высоком берегу Лены стоит скамейка, на скамейке сидит человек.
- А на паром можно грузиться?
- Да ты садись, покури, отдохни… Откуда? Ого! Заезжай…
Это оказался паромщик. Паром частный, поэтому цену за него устанавливает паромщик. С туриста из Питера денег не взяли ?. Надо сказать, здесь Питер любят все, а Москву (москвичи, не обижайтесь) ненавидят. Именно ненавидят, и все мои попытки объяснить, что и в Москве есть хорошие люди, оказались тщетны. Москвичи, будучи в здешних краях, никогда не говорите, что вы с Москвы! Откуда угодно, только не с Москвы.
Лена – самая большая Сибирская река. Паром идет около часа (и это самое узкое место), а в устье ее ширина достигает 30(!) км. Моста нет и никогда не было. Слишком широкая и коварная река. Обходим множество островов и приближаемся к берегу. Проходим мимо брошенной зоны – вот так, у всех на виду колючая проволока, брошенные бараки…
Якутск. Город без начала и конца : деревня, промзона, многоэтажки, центр, промзона, деревня… Нет даже дорожного знака Якутск «начался» или «закончился». На улицах и русская и якутская речь. Якуты крайне любопытны – даже на светофорах открывают окна машин и спрашивают: откуда и куда еду, предлагают помощь. Все дома «на курьих ножках», т.е. сваях – вечная мерзлота! Случайно знакомлюсь с местными байкерами. Не смотря на короткое лето и малое количество проезжих дорог, здесь тоже существует байкклуб. Экскурсия по городу, нормальная ночевка и ТО мотоциклу обеспечены. А ТО проводить надо, ибо карбюратор и фильтр после «немного пыльной» дороги покрыты сантиметровым слоем пыли. Заодно подтягиваю подизносившиеся тормоза, меняю подшипник в заднем колесе (старому осталось жить совсем не долго).
Утром Сергей провожает меня до парома. Переплываю реку Лену в обратную сторону. Начинается второй «спецучасток» - трасса Колыма.
***
Дорога от якутска на восток - Охотск, Гижигу, Петропавловск - существовала уже в ХVII веке. Передвигались по ней, в основном, на собачьих и оленьих упряжках; путь был очень долгим, да и небезопасным. Сегодня об этом маршруте напоминают только старинные карты и названия некоторых поселков, например, Охотский перевоз на Алдане. Сегодня Колымским трактом называется дорога протяженностью около 2000 км, идущая от Хандыги до Магадана. Создание "Колымского шоссе" началось в 1932-м со строительства дороги от бухты Нагаева до реки Магаданки. В следующем году временная дорога была доведена до поселка Мякит, где впоследствии размещался штаб автотранспортников - Управление автомобильного транспорта Дальстроя. В 1935 году работы по строительству дороги развернулись широким фронтом. Задания перевыполнялись, выработка, по сравнению с предыдущим годом, увеличилась в 2 раза. Из-за недостатка средств механизации на строительстве использовалось огромное количество рабочих, большинство которых составляли заключенные. Тяжелые условия труда, большие физические нагрузки, морозы, болезни, голод, произвол и жестокость охранников, - все это, естественно, приводило к большой смертности среди рабочих. Впрочем, недостатка в "человеческом материале" в те годы не возникало. Изыскания автодороги Кадынчем-Хандыга были начаты в конце июня 1941 года. Стратегические интересы страны требовали скорейшего установления дорожной связи якутии с золотодобывающей Колымой. Благодаря тому, что изыскатели по мере готовности тут же, на месте выдавали проекты на отдельные участки дороги, облегченный вариант трассы с временными дорожными сооружениями был закончен всего за 23 (!) месяца - уникальное достижение! Кстати, многие "временные" дороги существуют и поныне. В 60-х годах ХХ века прошла реконструкция центральной автодороги - участка Усть-Нера-Магадан, - в ходе которой были спрямлены извилистые участки, укреплено дорожное полотно, усовершенствовано покрытие, заменены многие мосты. Колымский тракт проходит по местам, где природные условия являются одними из суровейших на Земле: вечная мерзлота, самые низкие в Северном полушарии температуры (-71.2°С, Томтор, Якутия). Трасса пересекает несколько горных хребтов и крупных рек - Индигирку, Куйдусун, Колыму.
***

Привычно пыльная дорога ведет меня в сторону Хандыги. Сопок практически нет, зато озер… через каждые 500 метров. Постоянно встречаются якутские деревушки. Этот район (От Якутска до Хандыги) населен очень плотно (по северным меркам) и только якутами. Меня предупреждали про национализм по отношению к русским в этих краях, но, слава богу (или духам) конфликтов не было. Русские в эти места не заезжают, дальнобойщиков практически нет, но то и дело по дороге шныряют УАЗики. Других машин нет. УАЗики и Уралы – эталоны проходимости. Есть несколько легенд, как в этих суровых местах оказались якуты. Одна из них рассказывает о том, что это племя было в свое время изгнано Ченгисханом и ушло на север. Найдя местность, напоминающую Монголию, оно осело и стало вести привычный образ жизни. И действительно, убрав лес на заднем плане, можно подумать, что еду по какой-то Монголии. Местные якуты живут разведением скота (лошади, коровы), ни охотой, ни рыбалкой (привычной для этих мест) не занимаются. Повсюду коновязи – «сергэ», обрядовые места, шаман-деревья (или шаман-столбы ?) с ленточками, в деревушках – саманные дома. Кладбища на высоком холме, на самом видном месте. Да и не такие как у нас (кресты, кресты, кресты…) – на каждой могиле построен маленький домик, беседка или что-нибудь подобное.
Вечером пошел дождь, да не просто дождь, а гроза со штормовым ветром. Шельма вдруг заглохла. Залило. Странно, ведь заезжая то бак в броды она даже не думала глохнуть, да и дождей по дороге было не мало… Судя по всему, где-то перетерлась проводка и в дождь закорачивает. Надо искать козу, но не под проливным же дождем! Сталкиваю мотоцикл в придорожные кусты, натягиваю сверху тент от палатки – пусть проводка просыхает. Я тоже залезаю под тент и пытаюсь заснуть, облокотившись на мотоцикл. Невероятное количество комаров, пролезающих во все щели и прокусывающих даже через свитер, естественно поспать не дали (где-то мы это уже проходили…). Дождь закончился, рассвело, выхожу на дорогу и тут же подскальзываюсь. Ого! Вчерашнюю твердую дорогу, по которой я летела как по асфальту, развезло. Теперь она покрыта 10см слоем жидкой и скользкой глины. Сапог проваливается в эту кашу и там остается, пытаюсь поднять ногу – вторая отъезжает куда-то в сторону. Вот мне будет весело ехать по этой «саманной» дороге!
Чурапча. Столица «якутской» Якутии. Ставлю Шельму на боковую подножку, а она (вместе с подножкой) едет в сторону. Падает… поднимаю… опять падает… снова поднимаю… Глина забила все щели, ноги скользят, колеса едут, куда хотят. Повсюду в кюветах валяются машины, попавшие в глиняную ловушку. «Дождь сильный ночью был… после дождя всегда такая дорога…».
Ытык-Кель. Русской речи нет, указателей на русском нет… Останавливаюсь, освобождаю от глины колеса. Она уже успела засохнуть и стала словно каменная – хоть молотком сбивай. Кафе. Продавщице долго объясняю, чтобы она налила мне в кружку кипятка. Русский язык понимают плохо. Пытаюсь разузнать про дорогу на Хандыгу – бесполезно. Спрашивать дорогу у якутов вообще бесполезно, дальше своей деревни они не ездят. «Подожди русских камазистов, они знают…». А «Русские камазисты» все застряли в «чурапчинской грязи»… Обозначенной на карте дороги Уолба – Мегино-Алдан – Хандыга до сих пор не было, точнее был только зимник, а поэтому надо было ехать на Усть-Татту и от туда 2 дня плыть на пароме. Дорогу строили, но закончили или нет (т.е. можно ли там проехать) – неизвестно. На развилке Усть-Татта – Мегино-Алдан встречаю русских строителей-дорожников. Как приятно видеть русские лица и слышать русскую речь! Они говорят, что дорога не достроена, но проехать можно. Маневрируя между Белазами и грейдерами, выхожу на берег Алдана. Единственный мост через Алдан построен в поселке Томмот. Очередной паром. Оказывается, мне очень повезло, т.к. паром ходит только утром, а это ведомственная баржа, которая привезла дорожников и скоро пойдет обратно. Приехали дорожники, загрузились на баржу, отошли от берега. «Капитан, давай порыбачим, причаль где-нибудь!». Небольшая пауза в нашем плавании – пришвартовали паром, достали удочки… Особо смелые стали прыгать в воду – вначале с палубы, потом с перил, потом… с мостика. Полчаса – и поймано ведро рыбы. Вот это рыбалка! «Капитан, отчаливай, домой охота!» - «рекламная пауза» закончилась, идем дальше на Хандыгу. Поднимаюсь на мостик к капитану. На ступеньках трапа сваркой выжжено «Гулаг», «Колыма»… Капитан, очень приветливый человек, рассказывает много интересного об этих местах. Когда-то Хандыга была процветающим поселком, большим транспортным узлом. Сюда шли грузы с Магадана и дальше по рекам отправлялись на «большую землю». Теперь возить нечего. Люди отсюда бегут, на их место приезжают якуты. Работы мало, поэтому если удалось устроиться на работу, то за место держатся зубами. Алдан – широкая река с очень коварным течением. Даже паромщики с Лены боятся сюда заходить, поэтому хороший капитан здесь в цене.
Хандыга. Приветливое русское население. Поселок достаточно большой, но сотовой связи нет (как потом оказалось, сотовая связь есть только в Якутске и Магадане). Большой современный переговорный пункт, но позвонить домой не удается из-за каких-то сбоев на линии. Отбиваю телеграммы: «Жива, здорова, держу курс на Восток». Найти местного энтузиаста-краеведа и руководителя туристического клуба Ивана Игошина не получилось – он отправился в очередную экспедицию. А жаль. Рассказывают, что он создал здесь музей истории края и трассы Колыма, в котором удалось собрать много уникальных сведений и экспонатов. Отсюда и до Магадана в 30-40-х годах была создана целая сеть лагерей, а трасса Колыма это просто дорога на костях! Зачем копать в вечной мерзлоте и камнях могилы, если можно просто засыпать умерших зэков в строящейся дороге!
Совершаю «визит в магазин», заливаю полный бак и канистру бензина и выхожу дальше на Восток. До пос. Теплый Ключ широкая, достаточно ровная, укатанная дорога. Машин, а значит и пыли, не много. Утро, поселок спит.
Вершины хребта Сетте-Дабан все ближе и ближе. Дорога сужается, но видно, что за ней следят. Практически все мосты бетонные, многие ремонтируются. Много безымянных ручейков. Точнее не совсем безымянных – ручей «такой-то км». Перед перевалами и особо опасными участками предусмотрительно стоят знаки: «Внимание, начинается особо опасный участок…». Места здесь суровые, дорога тяжелая и опасная (особенно зимой) – узкий (на одну машину) горный серпантин. Горы не прощают ошибок и не щадят слабых. «Кто здесь не бывал, кто не рисковал, тот сам себя не испытал…». Сколько отсюда не вернулось… Каждый памятник погибшим водителям здесь – это символ воли, смелости и … какой-то случайности. Здесь не может быть амбиций, непростительно лихачество – какой бы опытный водитель ты ни был, а законы гор должен чтить. Каждая поездка – это проверка себя и техники. Холод, оползни, лавины, дожди, дикие звери - от этого порой зависит жизнь. Пока двигатель работает и согревает тебя теплом своего мотора – ты живешь, стоит же мотору заглохнуть – надейся только на судьбу и удачу. А зимой машина выстывает за несколько минут; возможность развести костер есть далеко не всегда – жидкие корявые лиственницы, открытая местность, камни. Другую машину можно ждать несколько дней, а то и недель, и, когда она придет, может быть уже поздно. Неписаное железное правило севера: никогда не проезжать мимо стоящей машины. Остановись, спроси: не нужна ли помощь? Были случаи, когда "оставшиеся без внимания" погибали. И это был приговор тому, кто проехал мимо. Приговор суровый и безжалостный, приговор гор.
Томнорукский (Широковский) перевал. Внизу, лаская камни, несет свои воды красивая река Томнорук. Когда-то здесь был женский лагерь «Малиновка». Сейчас, правда, от него ничего не осталось, как и от многих других – одни уничтожило НКВД «заметая следы», вторые уничтожило время, третьи пожгла милиция (дабы в них не жили браконьеры и золотодобытчики), на месте некоторых образовались поселки. Всего в Колымском крае было организовано около 300 мужских, женских и детских лагерей…
Поселок Развилка. Жизнь еще теплится, в основном за счет связистов. Они поддерживают кабель идущий с Магадана на «материк». Кабель старый, отслуживший не один свой срок, постоянно рвется. Раньше это была единственная связь Магадана с «большой землей». После налаживания в прошлом году спутниковой связи, потребность в кабеле отпала, и поэтому связистов грозятся разогнать. Когда они отсюда уйдут, редкие «живые» поселки разрушатся временем и мародерами и, еще теплящаяся жизнь эти мест, замрет надолго, может быть, навсегда.
Желтый прижим. Название получил по желтоватому цвету скал. Дорога шириной на одну машину просто вырублена в скале. Для того, чтоб две встречные машины могли разъехаться построены специальные «карманы». Местами встречаются промоины. Незадолго до меня здесь был обвал. Его уже немного расчистили – проехать можно (потом узнала, что через день после меня прижим снова засыпало очередным обвалом). Через несколько километров, начинается Черный прижим. Вот это уже серьезно.
С вершины сопки фантастический вид: долина блестит белизной наледей, горизонт скрывают горы+ "имена тех, кто здесь лег, снега таят+" тишина+ время застыло, храня память об узниках Колымы+
Дорога стала заметно портиться, "живые" мосты все реже. Но "в сторону одну утоптана тропа" и, хоть и гораздо медленнее, чем хотелось бы, пробираюсь дальше на Восток. "Отвесные стены, а ну не зевай, ты здесь на везение не уповай, в горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала+". На одной из сопок снова встречаю "хозяина тайги" - медведя. Он спокойно сидит у дороги, объедая шишки стланика. Услышав звук мотоцикла, лениво ушел вглубь тайги, а я опять "дала газу", забыв про петарды в кармане. Ездите в тайгу на ИЖах - от их звука даже медведи убегают ! Из под колес взлетают стаи зазевавшихся куропаток - протяни рук и схватишь какую-нибудь за крыло. То и дело дорогу перебегают испугавшиеся "пришельца" зайцы. Тайга+
Граница Якутии. Простреленная пулями стела "ЯССР. Оймяконский район" словно символизирует конец дороги. Начинаются огромные ванны-лужи на месте так называемых "линз" - вода зимой замерзает, распирает грунт, летом оттаивает и образуются достаточно большие воздушные полости, куда обваливается полотно дороги. Раньше эти "линзы" старательно засыпались и совсем недавно, каких-то 10 лет назад, по трассе Колыма летали на Жигулях. Построенные в советские времена бетонные мосты отмыты весенними паводками, ни заезда, ни съезда с моста нет - все в брод. Теперь местные ездят сюда только по крайней необходимости на трехосных Уралах или КАМАЗах-сайгаках, отрывая мосты и кабины. ГАЗ-66 (вездеход наших "западных" дорог) здесь не встретишь - ему не пройти! Но движение все же есть: одна (!) машина раз в 20 (!) дней возит вахту на золотой прииск; иногда, по мере заканчивания продуктов, т.е. раз в 1,5 месяца, с Магадана идет машина в Томтор. Других машин на этом участке в 150 км нет, а следовательно и рассчитывать на "эвакуацию" особо не приходится. Чем дальше от границы - тем больше луж, порой "перемычки" между ними всего 1-2 метра. Глубина луж 1-1.5 метра с глинистым дном и беспорядочно торчащими остатками старой лежневки. Каждую лужу объезжаю по мари (болото, заросшее травой), а луж+ до горизонта. С сопки спускаешься - лужа, лужа, лужа, речка, лужа+
Очередной, несчитанный брод - вода до середины бака (т.е. сидение уже под водой, но руль еще сверху ). Страшно, "от напряженья колени дрожат+", но+ прошла. Перевал, спускаюсь в низину и упираюсь в уже не проходимую для меня преграду - бурлящий поток глубиной около 1.5. метров. Перетолкать - но под водой в одиночку нереально. От моста остался только один пролет. Ну что ж, думаю, подожду, через день вода спадет и поеду дальше. Но, не тут-то было! Вместо того, чтоб упасть в этой речке, она поднялась в предыдущей и+ "зажало" нас с Шельмой на кусочке земли в 3 км. Теперь ни вперед, ни назад, сколько проехала - не знаю, сколько осталось до нормальной трассы - неизвестно. Постоянно замеряю уровень воды, а она словно дразнится - то чуть упадет, то снова вверх. Неизвестность пугает, причем до паники. Мы, западные люди, настолько привыкли к определенности и информации, у нас каждый шаг расписан, мы знаем что будет через час, где надо быть вечером, что будет завтра+ что-то не так - позвонил по телефону и сообщил+ Здесь же, на оторванном от всего мира островке между двух поднявшихся речек, время тянется бесконечно долго. Ни связи, ни какой-либо информации - только надежда. Не сойти бы с ума! Пытаюсь хоть чем-нибудь занять руки - что угодно, только бы не сидеть просто так. От такого "сидения" в неизвестности устаешь гораздо больше, чем от самой сложной дороги. Первый день - тяжело, второй день - очень тяжело, третий, четвертый, пятый - прошли незаметно+ Постоянно, а скорее уже подсознательно, прислушиваюсь к звукам - а вдруг пойдет машина. Чуть по другому зашумела речка, чуть по другому запел ветер - выскакиваю и высматриваю машину. Нет, пусто+ почудилось+ Но ничего, "из худших выбирались передряг+". Собираю грибы, ловлю хариуса, объедаю кусты стланика и каменушки (дикая черная смородина)+ еда, взятая с собой подходит к концу (я ведь рассчитывала максимум за 2 дня дойти нулевого километра, откуда начинается хорошая дорога)+ макароны с грибами плавно переходят в грибы с макаронами и+ просто грибы. Надо сказать, что такого количества подосиновиков я никогда и нигде не видела, даже в самый урожайный год. Их здесь можно косить! Начиная прямо с обочины дороги и сколько видно глубже в лес, все просто усеяно красными шляпками. Большие, маленькие, еще только выбирающиеся изо мха+ и ни одного червивого! Закончилась соль. Вот это уже крайне неприятно. Вареные грибы без соли оказывается такая гадость, но есть можно, хотя жаренный на костре хариус (естественно тоже без соли) несколько вкуснее . К вечеру пятого (еще не до конца потеряла счет времени) дня неожиданно вижу машину. Нет, это не галлюцинация, это машина! 2 КАМАЗа "сайгака" везут вахту с прииска (регулярное движение раз в 20 дней). Счастье, я спасена! Но.. недолго длилась радость+ Перебраться через эту "чертовую" речку они+ не помогли+ Удивительно, что в этой глуши могут оставить в беде человека, но+ Единственное "оправдание" - все были пьяные. Дело в том, что кроме потомков русской интеллигенции, оказавшейся в лагерях Колымы и оставшихся здесь на "вечное поселение", много здесь оказалось и уголовников, и приезжих охотников "за длинным рублем", т.е. людей с другими, не общечеловеческими ценностями. Просить их о помощи бесполезно+ КАМАЗы в сцепке преодолевают брод и скрываются в тайге, а я+ сижу на этом берегу со странным чувством горести и удивления.
Но "наградою за одиночество должен встретиться кто-нибудь" - через два бесконечно долгих дня неожиданно появились два Урала. Просить их о помощи не пришлось - они остановились сами
- Давно загораешь?
- Неделю+ вода+ не пройти+
- Да видим. Давай, собирай вещи, пока мотоцикл грузим.
Оказывается, всего (или целых) 30 км отделяли меня от 0-го километра или хорошей дороги. Как приятно куда-то двигаться. Хоть как-нибудь, хоть медленно, хоть в кузове, но двигаться. Откуда взялись внеплановые "спасители"? Оказывается, что венгерская телекомпания решила снять фильм про Россию. И вот венгерские журналисты, ни много, ни мало, а на Кадиллаке, поехали с Магадана на запад. Но они же венгры, они же умные и понимают, что не надо им на этом Кадиллаке соваться на Колыму. Вот и наняли 2 Урала, чтоб один перевез их Кадиллак, а другой - самих журналистов. Вот и идут (а точнее продираются по лужам) Уралы за венграми, а по пути собирают всяких туристов и путешественников. Очень интернациональная собралась компания: два водителя; двое ребят с Якутска, организующие всю "транспортировку" венгров; венгерский переводчик, едущий на встречу к "своим"; французский автостопщик, пробирающийся в Магадан и наш (русский) автостопщик, возвращающийся с Нижнего Новгорода домой в Магаданскую область. Несмотря на языковой барьер, все очень весело общались друг с другом (и даже иногда понимали ).
На том, заветном берегу Уралы не остановились для разгрузки мотоцикла, да я, если честно, особо не настаивала. Интересно наблюдать с кузова Урала дорогу: вот прямо по курсу лужа, куда-то кабина пошла вниз, ого, фары скрывается под водой, от нагретого движка шипящие клубы пара, а вот и кузов погружается+ выехали, 2 метра посуху и опять кабина пошла вниз+ Остановка. Что случилось? Часть дорожного полотна обвалилось в пропасть, а по оставшейся метровой "тропинке", естественно не проехать. Ну что ж, постояли, посмотрели+ а ехать-то надо. Топоры, ломы, лопаты и вперед на строительство дороги. Через пару часов первый Урал рискнул проехать. Аккуратно, въезжает на построенную "дорогу", бревна под тяжестью машины предательски расползаются. Тут уже дело мастерства водителя и штурмана. Один за другим Уралы переезжают обвал. "Ну это еще ничего, бывает так дорогу строим раз по 5 за поездку" - ободряют "бывалые" водители.
Нулевой километр. С малоприметной своротки выезжаем на трассу - широкую, твердую, укатанную дорогу. Прощаюсь со "спасителями". "Машина из ямы выбралась, дальше я своим ходом могу". Впереди оазисом цивилизации белеет поселок Кадыкчан. Но, некогда огромный шахтерский городок оказался брошенным. 5-ти этажные каменные дома, магазины, школы, детские сады+ и ни одного стекла в окнах. Пустые улицы, чернеющие глазницы домов, разрушенная и поросшая бурьяном котельная, сгоревшие сараи+ не было здесь ни войны, ни мора+ просто стало невыгодно, про людей забыли и они ушли, оставив все, что было нажито не одним поколением. А когда-то поселок насчитывал около 7 т. чел. и попасть сюда считалось большой удачей.
Аркагалинский перевал. На вершине гранитный обелиск "Узникам Колымы": "Здесь было мало виноватых, здесь больше было без вины". Живые цветы, стопка, пара монет+
Сразу за перевалом сворачиваю на южную Тенькинскую трассу. Она красивее и короче основной (северной). И сразу же начинается подъем на перевал Лашкалах. Все выше и выше по бесконечному серпантину поднимаюсь к облакам. 15 км подъем, небольшая стоянка на вершине и 15 км спуск. Увиденное с вершины описать словами невозможно. До горизонта горы, горы, горы и только ветер, лаская их вершины, стремительно куда-то несется. Спускаюсь вниз и снова подъем - перевал Гаврюшка. И опять замираю на вершине. Что видели эти великаны, что они могут рассказать+ но горы сурово молчат+
Проезжаю несколько брошенных поселков. Здесь мыли золото. Его и сейчас моют в огромных количествах, но зачем содержать целый поселок, жен, детей, школы, если можно привозить на вахту только рабочих. Поражает бедность: люди, моющие золото, живут в бараках, в которые заходить-то страшно. Двери держаться на честном слове, крыша вот-вот провалится+ Нет хозяина, а значит приехали, вахту отработали, крыша не рухнула, а тогда зачем чинить. Вот рухнет, тогда кто-нибудь отремонтирует, а не отремонтирует, так переберется в другой барак.
Наконец-то "живой" поселок Омчак. Бензин практически закончился, еды нет вообще. Чувствую себя инопланетянином в этом уголке цивилизации. Нахожу магазин, "по-советски" продавщица "обматерила", но пополнить иссякшие запасы еды (а главное соли) все-таки удалось. Пока упаковывала драгоценную еду по сумкам, подъехал милицейский УАЗик. Молодой парень в форме с неподдельным интересом стал "допрашивать". Интересно, что здесь никто не спрашивает "куда", а только "откуда".
- Нет, ну я еще понимаю на японце, но на ИЖе+
- А чем не нравится ИЖ?
- Да я не говорю, что не нравится, но+
После Нелькобы сворачиваю с трассы. Где-то здесь, "средь таежных, кровью политых делянок" находился один из самых страшных сталинских лагерей "Бутыгычаг". Точнее не один лагерь, а целая серия урановых рудников. В зажатой со всех сторон горами долине ежегодно добывали олово и уран около 6 т заключенных. Горы отвалов, остатки каменных строений, заросших кустарником. Повсюду колючая проволока, караульные вышки+ На кладбище охранников или вольнонаемных полусгнившие могильные кресты. Заключенных таким почетом не баловали - хоронили в отработанных штольнях. Начавшийся дождь добавляет грусти. Мерещатся тени, какие-то звуки. Накативший страх не дает покоя. Нервы не выдерживают, тороплюсь назад.
Последняя ночевка на Колыме. На вершине перевала, за скальным выступом, закрывающим от ветра, ставлю палатку. Дождь закончился, но+ пошел снег+ чай, оставленный в котелке, к утру замерз+ И это конец июля! Колыма+
Поселок Палатка. Здесь соединяются основная Колымская трасса с Тенькинской. Осталось 80 км до Магадана, асфальт, сотовая свя